— > ГлавнаяСвет харизмыАлимовБурносовФорум —>
—> Бурносов: интробиографиябиблиография
 
Екатерина Нистратова
 
БЕРЕГИСЬ МАГИЧЕСКИХ КВАДРАТОВ!
 

Роман "Два квадрата" открывает мистическую трилогию Ю.Бурносова, которая носит название "Числа и знаки". Редакционная аннотация определяет принадлежность этого произведения к тому жанру, вершинами которого считаются "Имя розы" Эко и "Фламандская доска" Переса-Реверте. Та же аннотация услужливо подсказывает отличительные признаки, с помощью которых можно безошибочно выудить новый жанр из книжного океана. Он подразумевает обязательное наличие: а) детективной интриги, б) исторического антуража, в) ужастика с предполагаемым вмешательством потусторонних сил.

Поскольку жанр этот настолько молод, что еще даже и не поименован, назовем его условно "детектив-в-истории". К этому склоняет нас первоисточник, то есть "Имя розы". Вряд ли такое название закрепится; впрочем, история показывает, что и сам жанр существенно меняется при переходе от зачинателя к продолжателям. Вспомните: Толкиен сочинял благородный эпос, а породил ушлую фэнтези.

Кстати, новый жанр в лице своего адепта Бурносова широко пользуется достижениями "фэнтезёров": действие романа происходит не в настоящем, а в воображаемом средневековье, выдуманном слету и при минимальных трудозатратах. Это вам не манускрипты перелистывать и хронологии сверять! Текст уснащен многочисленными цитатами, причем подлинные столь виртуозно переплетены с самопальными, что всякая попытка отличить авторский вымысел от инородного текста обречена на провал. Думал ли Эко, что именно так будет истолкована его идея о книге, состоящей из всех прочих книг!

Зачин романа традиционен: сыщик, то бишь прима-конестабль Секуративной Палаты Хаиме Бофранк, прибывает в затерянную в горах-лесах деревушку расследовать мрачные убийства. Аккурат к его прибытию случается еще одно, не менее мрачное и циничное - убивают юную и цветущую девицу. В первую же ночь его пребывания в деревне трупы, сложенные на ледник, оказываются самым загадочным и леденящим душу образом осквернены: на один напялили лошадиную голову, а другой украсили мистическим знаком из двух квадратов. Пока Хаиме Бофранк топчется на месте, не зная, с какого боку подступиться к делу, и ищет материальных улик, события разворачиваются молниеносно. Из таинственных чащоб в деревушку является срочно вызванный нюклиет (то есть колдун), а из соседнего селения мчится деятель миссерихордии (то есть охотник на ведьм) грейсфрате Броньолус. В воздухе начинает пахнуть мистикой и дьявольскими происками, причем так, что пробивает сквозь самый жестокий насморк. Нюклиет, поведав о шести родах дьяволов, быстро сматывает удочки, а Броньолус скоропостижно сжигает первых попавшихся простаков - ради процветания упадочного дела миссерихордии. Бофранка, как представителя враждебной структуры, сажают под арест, откуда ему удается бежать через тайный подземный ход под горой, в котором водятся тролли...

На этом дело, естественно не заканчивается; автор, слава Богу, изваял целых три тома! Но не жевать же мне эту жвачку в течение трех страниц. Я лучше дополню на свой вкус определение, данное новому жанру редакционной повитухой. Издатели забыли добавить к жанровым признакам резвый и непрерывный драйв, который тем резвее, чем меньше книга озабочена смыслом собственного высказывания и чем больше - количеством проданных экземпляров. Следует также вычесть из признаков какую бы то ни было серьезную проблематику. Если брать за образец Умберто Эко - значит, минус философско-религиозные коллизии подлинного средневековья, или, шире, минус проблема "культуры книг и библиотек". Итак, перед нами, уважаемые читатели, - реальный масскульт, в натуре.

Однако массовая культура не так далека от Эко, как может показаться, поскольку она базируется на умении людей воспринимать знаки, каковые, как известно, составляют предмет семиотических исследований. Я уже давно замечала, что массовая литература не стремится к конкретизированию ситуации, то есть к развернутым описаниям местности, обычаев, вещей, интерьеров, в которые помещены события, не говоря уж о психологических изысках. И задавалась вопросом: почему? Почему ни писатель, ни читатель не хотят знать подробностей? Но на этот раз меня осенило: они их и так уже знают!

В самом деле, первые в жанровом ряду произведения дают полноценные описания, которые складываются в определенный узнаваемый код со шкалой означающих, а следующие просто черпают эти означающие из созданной чужими руками сокровищницы. Например, слова "бластер" и "звездолет" предоставляют нам исчерпывающий рассказ о том, в какой обстановке и по каким стилевым законам будет разворачиваться действие в данной книге. Этот рассказ мы извлекаем из нашей ассоциативной памяти; бластер и звездолет кодируют фантастику. Гномы и эльфы, а также мечи и магические заклинания кодируют фэнтези. Новый жанр "детектив-в-истории" закодирован в аутентичном сыщике, охоте на ведьм и противоборстве колдовства и религии. Пока довольно расплывчато, но и жанр еще юн и безус!

Обратившись к Эко-семиологу, мы легко выясним, что текст, полностью расшифровывающийся с помощью кода, не несет эстетической информации, то есть не является тем, что мы привыкли называть произведением искусства. Сообщение же, относящееся к явлениям искусства, неоднозначно по отношению к коду, или к системе ожиданий: оно нарушает общепринятый код, создавая свой собственный, неповторимый, и обманывает ожидания читателей. Но подготовленный читатель только этого и ждет! Скажем, если автор во главу угла ставит проблему противостояния магии и религии, то наивный эстет ожидает какого-нибудь нестандартного и обескураживающего решения. Не тут-то было! Как правило, из "массового" произведения узнаешь не больше, чем сообщит учебник культурологии для студентов негуманитарных факультетов, а то и не больше, чем школьная "История древнего мира". Читателя ожидают расхожие и затасканные соображения в авторском пересказе, муссирующие изъеденный молью дуализм между эмпирическим и фантастическим, то бишь материальным и тем, что нельзя пощупать, хотя оно-то - замрите! - и оказывает огромное, подспудное и энергетическое влияние на нашу жизнь, поступки и предпочтения. Очень ценное умозаключение, не так ли?

Вопрос: зачем тогда нужна массовая литература? Ответ: это просто треп такой, дискурс общедоступного характера, с выдумкой-заковыринкой, болтовня высшего порядка, общение индивидуумов на общие темы, понятно? Ибо массовый читатель отличается от немассового тем, что система его ожиданий совпадает с кодом - т.е. он не ожидает ничего нового, ничего такого, что взрывало бы его представления о чем-то - об эпохе средневековья, например. Он надеется, что ему разжуют старое, общеизвестное. Всякая новизна для него количественна, а не качественна: он ждет калейдоскопа имен/фактов/событий, ни в коей мере не ломающих его базовых представлений и укладывающихся в систему ожиданий. Его не интересует, как сделано произведение - его интересует, будет ли найден преступник. Уважаемый массовый читатель! Преступник обязательно будет найден в конце третьего тома. Это закон жанра. Только вот стоит ли читать до конца, чтобы в этом убедиться?

Кстати, следующий роман трилогии будет называться "Три розы". Это ничего вам не напоминает?..

Оригинальный текст: "Утро.ру"
© Е. Нистратова, 2003
© "Утро.ру", 2003

 
— > ГлавнаяСвет харизмыАлимовБурносовФорум —>
—> Бурносов: интробиографиябиблиография
 
 
Любые материалы с настоящих страниц могут быть
воспроизведены в любой форме и в любом другом издании
только с разрешения правообладателей.