|
|||||||||||
|
|||||||||||
|
|||||||||||
выпуск второй
|
|||||||||||
major пронин в петербурге - зигмунд резкий: избранные
речи о русскоязычной фантастике. речь 15 - зигмунд резкий: избранные речи
о русскоязычной фантастике. речь 16
|
|||||||||||
major пронин в петербурге
|
|||||||||||
21-22 июня 2003 года.
Прошедшие суббота с воскресеньем в жизни города на Неве ознаменовались важным и даже незаурядным событием: к нам приехал Major Пронин, автор разных великих текстов про животных, преимущественно насекомых, а также культового романа "Мао" - детективно-авантюрного повествования с элементами выпивания и мистики. Major прибыл с целью насладиться созерцанием Казанского собора и заспиртованных уродов Кунсткамеры, но гостеприимные питерцы подгадали к его визиту еще и церемонию вручения АБС-премии, на которую, само собой, была номинирована книга "Мао". Впрочем, приятные события начались еще в поезде, где Пронин, как честный Major, пытался расплатиться за белье, но проводник наторез отказался принять деньги и в конце концов даже заперся в своем купе, дверь которого не оставляла Пронину ни малейшей щели, дабы засунуть в нее денежные знаки. Пожав плечами, Major оставил мысли ткнуть наглому проводнику в нос любимой отверткой, вернулся на свое место и продолжил беседы о смысле жизни с американскими коллегами, а в это время практически подоспел перрон. Приехали. Петербург встретил Пронина дождиком и большой толпой с плакатами, на которых большими буквами было начертано: "Слава Majorу!". В Пронина тут же влили полтора литра вкусного пива и на руках отнесли в Дом Каралиса, на набережной близ которого уже стояли наготове два катера - один с оркестром ветеранов инвалидского труда. Оркестр взыграл отходную и Пронин в обществе популярного сочинителя Горчева и толпы журналистов отправился по каналам и рекам. Специальные люди всю дорогу протирали особыми щеточками окна, запотевающие от жара следующих одно за другим интервью, а потом заботливый Горчев полез протереть окна еще и снаружи: как раз показался Спас-на-крови - но не удержался, рухнул в воду, где долго и упорно тонул, ожидая помощи, и только посиневшие от впечатлений губы шептали: "Сволочи, сволочи..." Major же, не стыдясь дождя, пытливо вглядывался в Горчева с палубы, готовый в нужный момент швырнуть в приятеля спасательным кругом или еще как-нибудь помочь, и некоторое время даже думал, что Горчеву так нравится, но разобрав шепот страдальца, повелел развернуть катер, и под звуки песни "Нас не догонят" в исполнении инвалидского оркестра модный сочинитель был извлечен из невских вод. В Доме Каралиса оказалось мило: Сидорович, люди, водка с пивом и шампанским, шелковые мантии, дипломы и пухлые конверты с наличкой. Все это Major, как выяснилось, жалует. Не было только Казанского собора, но Пронин решил, что успеет посозерцать собор завтра.
Завтра не подвело: выглянуло солнце. Хорош Петербург в ясную погоду, решил Major, и совершил телефонный звонок харизматическому писателю Алимову, проживающему, по его сведениям в этом же городе. "Major! Major! - вскричал свежий с утра харпис. - Тинькофф?" "А то!" - отвечал Пронин. На том и порешили. В назначенное время харизматический писатель прибыл в Тинькофф, занял там приличествующий буквально всему столик и принялся ожидать финалиста АБС-премии. Время шло, пиво пилось, а Major не появлялся. Заблудился, решил харизматический писатель на третьем часу и четвертом литре ожидания, и тут в пивоварню ввалился Пронин: не узнав великого человека, охрана придралась к скромному полиэтиленовому пакету, который Major имел в правой руке, а Пронин не желал с ним расставаться, поскольку в пакете были ценные экземпляры "Мао" и немного денег в пачках, так что вышло некоторое недоразумение с применением легендарной отвертки. Охранников оказалось много и Majorу пришлось с ними повозиться, а потом еще ожидать прибытия скорой помощи, ибо истинный гуманист не может бросить противника истекать кровью на ступенях, даже если это ступени Тинькоффа. Так что Пронин немного опоздал.
Разобравшись в ситуации, администрация много раз сказала "извините" и как заведенная начала метать на стол за свой счет. Это ни Пронину, ни харизматическому писателю никак не препятствовало - напротив, подобающие беседы о высоких вещах и даже предметах идут гораздо лучше, когда есть что съесть и выпить. Разговор клубился, все время подходили разные люди на предмет автографа и чокнуться, и только Казанский собор так и не нашелся. Не судьба. Ничего, в следующий раз. |
|||||||||||
зигмунд резкий: избранные речи о русскоязычной фантастике.
речь 15
|
|||||||||||
Дамы, господа, толпа русскоязычных текстовиков и их фэнов, а также одна девочка-подросток с красным крокодилом в левой руке, невесть как сюда затесавшаяся! Буду, как всегда, краток, приятен и понятен. В первом абзаце своей сегодняшней речи я совершенно не скрою от всех присутствующих, что за довольно короткий - даже молниеносный - промежуток времени, исчерпавший себя с последней нашей с вами радостной встречи, в читающее пространство оказались стремительно выброшены кубометры кубометров русскоязычных тестов, а в моей папочке для бумажек скопилось невероятное количество записок с вопросами на самые разнообразные темы и местами темки, так что обозреть первые и ответить на вторые в одной речи с присущей мне проникающей краткостью не представляется не то что возможным, но - безнравственно опасным. Ибо кто как не мы, критики, несет на хилых плечах чудовищную и в сущности совершенно непосильную ответственность перед простыми людьми, без посторонней помощи ленящимися лишний раз ковырнуть в носу, не говоря уж об как следует подумать! Тем более в наше время - когда приятным сюрпризом стали неожиданные награждения последнего "Интерпресскона", когда Леонид Каганов отваял знаковый тест под названием "Хомка" и когда китайские жители окрестных деревень близ города-героя Пекин настойчиво швыряют гнилыми овощами в пытающиеся прошмыгнуть в провинцию автомобили совместной американско-китайской сборки, везущие на своем борту безжалостные бациллы атипичной пневмонии! Это все трудно конечно. Поэтому, будучи последовательным адептом трезвого и здравого образа мыслей, сегодня я решительно рубану только по нескольким позициям, не углубляясь в частности и не смущая умы невнятным филологическим бормотанием, на которое я, признаться, весьма скор и горазд. Сначала о книгах. Да! Да! Книги понавыходили и теперь красуются там и сям корешками вперед, потому что поставить их лицом к взыскательному читателю не хватает ни места, ни сил у тружеников прилавка, которые только что и успевают вытирать мозолистыми руками крупные капли пота, покрывающие их честные трудовые лица в любое время года, включая сюда и лютую зиму. У меня самого дома книг настолько полно, что они уже почти выжили меня с кухни, а балкон я заколотил еще три года назад, когда был подписчиком читательского клуба "Терра"... Что? Что вы? Да, конечно, вы можете подъехать в любое удобное время, я дешево и сердито поделюсь с вами накопленным, но сейчас мы не об этом, а о том - что же читать в этом безумном море похищенных галактических принцесс, раздираемых на части государственными интересами и мышами-убийцами с Марса, и суровых хвостоносных капитанов суперпупергипермегадредноутов с субатомарными бластерами в крепких жилистых пальцах. Волосы встают дыбом на голове и прочих местах, когда смотришь на эти обложки и когда читаешь эти аннотации. Нормальный - вроде меня - человек враз падает с катушек, ознакомившись с пятью первыми страницами эпохального повествования про смычку с космическими цыганами известного рок-певца Буркина, а что же говорить о читателе неподготовленном, чей доверчивый мозг наивно раскрывается перед фразами вроде "другой отряд пошел в другую сторону" и в результате оказывается непреоборимо вывихнутым? Надо, надо, давно пора оградить народные массы от посягательств, понаставить палки в колеса и повыводить на чистенькую водичку всех тех, кто ее пытается замутить и, пользуясь, поднявшимися иловыми массами, выловить жирного карпа! Да вот тот же "Хомка" - мне кричат с места, что этот рассказ отхватил единогласное да и еще с большим отрывом самородное золото во всепланетном конкурсе рассказов о животных! Позвольте вам раскрыть широко глаза: этот рассказ позорит гордое животное имя, он загоняет наших незаслуженно неохваченных текстами меньших братьев и сестричек в инкубаторы, где с пеленок распущенные и аморальные дети выращивают их, поплевав предварительно на яйцо. Задумайтесь: на яйцо поплевав! И не надо нам прикрываться никакими-такими генетическими кодами, ДНК и прочими геномами! Все сразу оказывается ясно, переворачивается с головы на ноги, читается прямым текстом и становится на свои места. И другое: о чем этот рассказ? О хомках! Слово-то какое - хомки. Нет бы - хомяки. Так ведь хомки! Плоды синтетического взращивания - и это в то время, когда вокруг до сих пор бегает, ползает, плавает, летает и прыгает полно совершенно натурального зверья, про которого не сказали еще ни буквы! Ни запятой! Зачем плодить лишние сущности, когда кролики-альбиносы по-прежнему грустно жрут свою бесконечную солому или что они там в жуют все время, а кактусы цветут тогда, когда им захочется, а не хочется - не цветут, сволочи! Вот кого надо понимать, описывать, вникать в духовный мир, холить, лелеять и немедленно вводить в литературу большими шагами, тем более что "Консул содружества" способного писателя Зорича до сих пор не издан массовыми тиражами, а я совершенно не понимаю, чем эта книжка хуже (когда она лучше) текстов известного русскоязычного автора Лукьяненко! Глаза разбегаются, но мы должны суровой и крепкой рукой направить их в нужном направлении и - читать, читать, читать! Я вот недавно перечитал "Блокнот агитатора" за 1978 год и - вы знаете, ведь писали же люди когда-то! Вы, нынешние, что на это выразите? "Я лежал, обхватив ее правой ногой", как метко заметил текстовик Бессонов? "Монахи рыбачили недалеко от берега и удовлетворялись веслами", как заметил другой подающий надежды сочинитель? Так что проблем поднакопилось достаточно, и здесь бы я уже и кончил, однако же нужно еще ответить на буквально пару вопросов, поэтому смело обратимся к моей папочке. Итак, вопрос первый. Подавший его товарищ явно обладает всей необходимой для успешного продвижения по тернистому пути познания широтой взглядов, потому что умеет формулировать свои чаяния в краткой и, я бы даже сказал, исчерпывающей форме. Я даже не понимаю, зачем он вообще о чем-то спрашивает у меня - напротив, это я подготовил целый список вопросов, которые хотелось бы задать этому просвещенному и светозарному человеку, если только он до сих пор не ушел из зала в поисках большего, то есть не пьет чай с сахаром в буфете. Что? Ах да! Вопрос такой: "Что будет?" Для того, чтобы полноценно, не ударив мордой в грязь, ответить на этот проникающий в самую сердцевину сознания вопрос, мне нужно обратиться к трудам другого светозарного духом и лицом творца, а именно Ю. Петухова, что я сегодня же и начну делать, а потом доложу вам о своих успехах. Как видите, я человек крайне неповерхностный. И второй, но не последний по важности и месту вопрос: отчего после моих речей все так неудержимо напиваются. Действительно, я заметил такую нездоровую тенденцию - более того, некоторые начинают напиваться уже в процессе прослушивания речи, а сегодня сюда пришли три господина, пьяные в зюзю еще до того, как я хоть слово успел произнести. Вот они, спят на четвертом ряду. Что и говорить: феномен! Но как и все феномены - имеет рациональное и довольно простое объяснение, которым я не премину прямо сейчас щедро с вами поделиться. Видели ли вы когда-нибудь, как ураган ломает деревья, вырывает их с корнем и несет куда попало, причиняя немалый урон сельскохозяйственным угодьям, дышащему на ладан крестьянскому быту и зеленым насаждениями? Так и мысль моя - будучи выпущена на свободу, несется вскачь, повергая в первоначальный ступор, а потом во всем блеске и великолепии открывая удивленному - потрясенному! - взору новые перспективы, горизонты и показывая привычные вещи с истинной стороны, не считая ободка медали, к которому взбудораженное моими словами сознание обращается уже своим ходом! Трудно после такого не напиться, я и сам отдал должное текиле с лимоном-дичком, когда перечитал свою первую речь. Что же говорить об этих простых в сущности и безыскусных людях, среди которых преобладает средний офицерский состав? Рекомая мной правда сродни пробуждению дремлющего сознания, а скажу я еще так много, что половина из вас достигнет просветления не выходя из этого зала, но это будет уже не сегодня. Спасибо за внимание. Я кончил. |
|||||||||||
зигмунд резкий. избранные речи о русскоязычной фантастике.
речь 16
|
|||||||||||
Доброе время суток, спасибо, что приперлись и можете даже конспектировать,
а для особо ленивых я потом расшифрую эту речь в буквах, потому что все
пишется на магнитофон.
Когда в прошлый раз я бегом покидал эту обшарпанную, но крайне гостеприимную аудиторию, где уже который год несу добро в массы и неуклонно повышаю ваш культурный уровень, пожелавшие остаться неизвестными поклонники и частично уже явные мои последователи швырнули в меня двенадцатью с половиной килограммами книг и некоторые особо увесистые тома с остро отточенными корешками, достигнувши цели, породили во мне мысли и концепции, которыми я и спешу сегодня с вами с присущей мне щедростью поделиться. Как обычно, я делал заметки на обрывках бумаги, доставшихся мне в наследство от всяких выдающихся текстовиков различного веса и объема, и сейчас, как следует покопавшись в карманах, я изыщу эти самые заметки - и из скудных, но емких тезисов легко и эффектно произведу на свет речь, полную искрометных суждений, тончайших наблюдений и весьма фундированных выводов, а уж вам решать, что с этим всем делать, потому что тружусь я исключительно ради вас, тем более что многие из вас заметно выросли (в разных смыслах) с момента нашей прошлой встречи, а некоторые даже потолстели. И еще ко мне пришли на днях русскоязычные текстовики, именующие себя фантастами, и принесли с собой полно водки и решили со мной побеседовать. Оно и понятно - у творцов накопилась масса вопросов, которые они не сочли возможным доверить бумаге, справедливо полагая, что бумага может затеряться. Наш разговор затянулся далеко за полночь и текстовики три раза ходили в ларек еще за водкой, но главный их вопрос я, совершенно не боясь последствий, сформулировал бы так: отчего мы - фантасты? То есть почему вот они - не фантасты, а мы - вдруг фантасты? Хороший вопрос! Своевременный, хотя и несколько запоздавший. Я обещал ответить на него завтра, то есть сегодня, что и сделаю. А вы думали! Вопрос этот тоже меня подтолкнул. Я так скажу: молодость дана не каждому, но каждому дана возможность ошибаться. И это прекрасно, это замечательно, это местами сшибает с ног и повергает в трепет. Но к великому сожалению - это же заносит черт знает куда, слепит в прошлом проницательный взор и дает по мозгам. Вот я вспомнил в связи со сказанным выше об одной книжке, которой особо ретивый последователь попал мне прямо в лоб и даже шрам остался, а книжка эта называется безо всяких претензий - "Паутина" и принадлежит клавиатуре текстовика по имени Мерси Шелли. Не могу сказать, что я прочитал книжку - это вообще, как вы уже давно заметили, не мой профиль - однако кучу впечатлений поимел, и поэтому русскоязычные текстовики совершенно не должны заблуждаться относительно своего места, роли и названия: сейчас все будет. Вы поймите, на нашем жизненном пути случаются такие тексты - я говорю именно о текстах, что понятно каждому здравомыслящему человеку, - так вот, тексты, написанные с некоей изначальной мыслью или, если хотите, идеей, овладевшей автором полностью и без остатка по той или иной причине, среди которых самой безобидной будет, например, насморк, а о более глобальных я здесь умолчу, дабы вы все (или хотя бы некоторые из вас) хоть на какое-то время остались интеллектуально сохранными. Клавиатурой автора "Паутины" овладела крайне небанальная мысль написать великое. Явное новаторство, что и говорить! Взгляните на свои книжные полки (у кого они есть) и оцените по достоинству тысячи и еще раз тысячи текстовиков предшествующих времен, ни одному из которых в голову не пришла такая простая, ясная и явно прогрессивная мысль: написать великое! Задумайтесь: на что эти текстовики, которых мы чисто по недоразумению называем классиками, потратили свое и ваше время? Куда употребили невообразимое количество букв и знаков препинания, а также картинки, которые художники по недомыслию нарисовали к иным из их упаднических текстов? Тут и двух, и трех, и даже четырех мнений быть не может, потому что написать великое по плечу только одному автору, и теперь мы знаем его гордое, простое и безыскусное имя: Мерси Шелли. Наш смелый и дико талантливый автор на протяжении каких-то четырехсот с небольшим, а именно - еще тридцати семи страниц непринужденно и с природной грацией разъяснил всем буквально все, назвал мириады вещей присущими только им именами и показал, кому и как следует жить и даже поживать. В каждой букве этого знаменательного текста мы видим нарастающее новаторство: автор рассуждает о, казалось бы, знакомых каждому вещах и предметах так, будто никто, никогда и нигде до него этого не делал и плодов своих робких рассуждений никаким способом не фиксировал, и это правильно, ибо, глядя на ваши глубокомысленные лица, я тоже иногда думаю, будто среднестатистический читатель русскоязычных текстов - половозрелый идиот, остро нуждающийся не только в слюнявчике, но и в объяснении сути таких тотально неведомых ему вещей, как ложка, вилка и сливной бачок при унитазе, и автор "Паутины" решительно и даже бесстрашно берет в свои руки клавиатуру, дабы бешеным потоком байт, переходящих в килобайты, закономерно сливающихся в мегабайты, поправить это вопиющее положение вещей. Справедливо! Писал ли хоть один Толстой про то, о чем сказано в тексте Мерси Шелли? Сумел ли Чехов, не говоря уже о каком-то там М. Фрае или В. Головачеве, зайти в наитии новаторства так далеко, чтобы открыть всем и каждому новые и одновременно хорошо забытые имена восточных текстовиков Ли По и Ту Фу? Был ли так недюжинно свободен Бунин или тот же Островский, что подарил нам "КЗС", от мира и сознания, чтобы иметь право так правдиво гордиться кровной свободой, как это делает Мерси Шелли? Нет, все эти люди - сынки у ног автора "Паутины" и мы должны до полного посинения подбрасывать его к потолку, дабы выразить хоть малую толику нашего восхищения тем стойким духом, каковой единственно и провел Шелли сквозь череду свирепых сражений, а если сражения сами собой не случались, то наш автор смело развязывал их в одностороннем порядке! Битва! Battle! Перед искушенным взглядом вдумчивого, жаждущего алкнуть истинных знаний читателя проносятся вереницы убедительных образов, красочных сцен и картин, и к концу чтения текста читатель оказывается под завязку забит самыми разнообразными, до сих пор нигде не встречавшимися ему сведениями - вплоть до сложной, наболевшей и так волнующей мировую общественность проблемы гомосексуализма русскоязычного текстовика С. Лукьяненко, к которой еще никто - никто! - не догадался подступиться, а наш автор решает ее в паре абзацев и идет дальше, к новым высотам и свершениям. На наших одуревших от новых впечатлений глазах неимоверно талантливый и широко мыслящий автор "Паутины" буквально на пустом месте создает вопрос или проблему, доводит ее до катарсиса и эффектно разрешает - словно бывалый ветеринар молодому коту скальпелем по яйцам полоснул. Вот как надо набивать, господа сочинители, а что при этом проскакивают "двое старушек" и так далее, так ведь кто из нас не без греха? Кто? Выйдите вперед! Нету?.. И к тому же - как знать: быть может, и в этом словосочетании мы имеем яркий пример удивительного новаторства автора, который тем самым тонко намекает нам, что при достижении определенного возраста представительницы женской части человечества, то есть самки, выходят за какие-либо гендерные пределы и тут как раз и кроется самая большая надежда населения Земли в борьбе за светлое будущее! Хочу верить - опять хочу! - что Мерси Шелли разовьет данную архиважную тему в последующих клавиатурных упражнениях и ни в коем разе не оставит своего читателя (а его просто полно - кишмя кишит! так и бегает, снует) один на один с закономерно возникающим вопросом. Величайший текст из всех тех, которые я не читал! И я вот с этой самой трибуны предрекаю "Паутине" звездный дождь из разнокалиберных фантастических премий, начиная с "Дебюта" и заканчивая личным поцелуем Президента в лоб, а еще лучше было бы включить этот текст в федеральную программу книгоиздания и обеспечить его присутствие в каждой сельской библиотеке, не говоря о научных. И после этого вы меня еще спрашиваете, отчего это вот вы - фантасты, а вот они - не фантасты? Стыдитесь, русскоязычные текстовики, их фэны, фены, сочувствующие, группа поддержки, а также оргкомитеты фестивалей, конгрессов и семинаров! Поднимите веки, раскройте глаза, прочистите уши специально продающимися в аптеках ваших городов палочками с ватными тампонами, принюхайтесь и - внимайте! И прекратите - слышите? прекратите! - даже думать о том, чтобы наброситься с кулаками признательности на Мерси Шелли, буде таковой вам где-то случайно попадется: покушаясь на него, вы покушаетесь на главное, чистое, умное, светлое, новаторское, прогрессивное, и оно вам еще не раз понадобится в самых разных жизненных ситуациях, а вот тогда вы и скажете мне спасибо за то, что я вовремя предупредил вас! Понимаете теперь? Идите и думайте! Я кончил. Благодарю за внимание и аплодисменты. |
|||||||||||
© Клуб
русских харизматических писателей, 2003
Любые материалы с настоящих страниц могут быть воспроизведены в любой форме и в любом другом издании только с разрешения правообладателей. |